Пройдя вглубь комнаты, он попробовал зажечь лампу- бесполезно, свет, вопреки тайным надеждам профессора, так и не появился. Провести ночь с юным студентом, в полутьме, когда за окном бушует необузданная стихия, наедине, его совсем не прельщало. К тому же, вспоминая недавнее происшествие и собственное поведение, он страшился этого еще больше. Не быть уверенным в чьих-то последующих действиях уже настораживает и нервирует, но вот неуверенность в собственной адекватности- по-настоящему пугает.
Ни сказав не слова, Фейлон отправился в спальню и уже через минуту вернулся, держа в руках мягкий плед, большую белоснежную подушку и что-то еще. Постельный набор Кейры на сегодняшнюю ночь, шлепнулся на диван, тем самым красноречиво давая понять, где именно будет спать юноша.
-Ванная - вторая дверь. Чистое полотенце возьмете на полке справа от входа, одеть можете вот это.
Он протянул парню рубашку ожидаемого, белого цвета. Из тонкого, легкого хлопка, профессор любил дорогую, высококачественную одежду, она, сохранила едва уловимый запах свежевыстиранного белья и морозный аромат его собственных вещей.
Услужливое воображение тот час же нарисовало Кейру в этой рубашке, скорее всего, ниспадающей чуть ниже юношеских бедер, и похолодел. О, нет, не из-за пленительности собственных мыслей, а из-за крайне живого представления того, что будет, если кто-нибудь посторонний увидит его ученика в таком виде.
Интересно, это навязчивая идея, или я еще сто раз пожалею о всем содеянном сегодня?
Декан факультета Воздуха больше всего сейчас надеялся в отрицательном ответе на свой, в сущности, риторический вопрос.

Он прошел к шкафчику и, приоткрыв его, достал серебряный поднос с, блестящим пузатыми боками в отсвете огня, чайным сервизом. Все, о чем мечтал сейчас профессор, это выпить горячей напиток, принять успокаивающий душ и отправиться спать, как можно скорее, пока что-нибудь не...
-Что-что?
На секунду, несчастному мужчине показалось, что он ослышался, но нет, эта дерзкая улыбка, застывшая на губах невозможного юноши, не оставляла никаких сомнений о реальности сказанного. Возмущаться на сию реплику уже просто не было никаких сил. Преподавателю внезапно захотелось оказаться в своей спальне, закрыть дверь и тщательно забаррикадироваться.
Но вот последующая тирада Кейры, уже прошедшего в ванную комнату, не смогла оставить его равнодушным и спокойным. Фейлону вдруг ясно показалось, что наглый ученик просто над ним издевается, смеет дразнить и, в каком-то смысле, даже флиртовать из чистого ехидства. Возможно, что это была сладкая месть за произошедшее в кабинете Воздуха и эта мысль вызвала у алхимика холодную, сдержанную ярость. Студент, которого он из милости и заботы пустил к себе переночевать, беззастенчиво играл с ним, словно с несмышленым первокурсником, что, как по команде заливается живописным румянцем в ответ на любое двусмысленное слово. Какой-то юнец, пользуясь его минутной слабостью, замешательством, посмел сравнить его, декана Академии, с робким мальчишкой?! Это было было бы по крайней мере возмутительно для любого, уважающего себя, человека, а профессор себя ценил очень высоко и позволять каким-то соплякам так вести в своем присутствии, он не собирался. Этому нужно было положить конец, но, тем способом, который выбрал сам парень. Опасно играть с огнем,- это правило следует знать сдетства.
Из ванной послышались странные звуки гулко падающих предметов, Фей недобро усмехнулся, от все еще горевшей свечи, зажигая остальные, расставленные по комнате. Гостиная, озаряемое вспыхивающими язычками желтого пламени, медленно проступала из тьмы. Вещи приобретали привычные очертания, чуть смягченные легкой вуалью полумрака.
-Мистер Д'Верн, совсем не обязательно громить мою ванную. А дверцу могли бы и прикрыть, просто взяв с собой свечу.
Фейлон спокойно сделал чай, на подсознательном уровне отмечая, что вода в душе весело зашумела. Налив горячий напиток в чашку и отправив ее обратно на поднос, он взял витой подсвечник и решительно направился в ванную.
Поставив его на край умывальника так, чтобы отблеск света падал на душевую кабинку,он вновь вернулся в комнату,взял в руки чашку и, присев на спинку дивана лицом к открытой двери, так, чтобы можно было свободно созерцать моющегося юношу. Он не отрывал внимательного взгляда от Кейры и тогда, когда парень вылез из душа, вытирая мокрые волосы, любопытным взором окидывая изящную фигурку, тут же скрывшуюся под его рубашкой. Впрочем та, благодаря мокрому телу, тот час же облепила его торс вновь тонкой, второй кожей.
-Скажите спасибо, мистер Д'Верн, я удовлетворяю ваши потребности к эксбиционизму.
Он поставил  кружку на место как раз в тот момент, когда ничего еще не подозревающий юноша, вынырнул из полутемной ванной. На месте Кейры, он лучше бы остался в холодной душевой на протяжении всей ночи. Сосредоточенный взгляд серых глаз скользнул вниз, на пол, по которому медленно расползались блестящие лужицы.
-Если вы оделись в одежду хозяина комнаты и хоть одним элементом стали похожи на меня, это еще не значит, что вы имеете право портить мое имущество.
Словно в  доказательство его слов, по белой ткани рубашки пошли расплывчатые, алые пятна сходившей краски. Профессор еле сдержал рвущийся на свободу, тоскливый стон. Единственное, что подогревало его убитое утратой, сердце, так это злорадное предвкушение расплаты. И ее час настал, когда, уже вконец утративший бдительность и чувство меры, мальчишка, совершил словесное покушение на самое дорогое и интимное- кровать.
Ничего, будет тебе и постель и кнут и пря...нет, еще раз кнут.
Фейлон мягко, как-то настораживающе улыбнулся и, совершено неожиданно, двинулся к юноше, тут же оказываясь в опасной близости с Кейрой. Рука взметнулась вверх и изящный палец лениво очертил линию формы бардового пятна, расползшегося по груди юноши. Придвинувшись ближе, он наклонился над ушком застывшего студента, при этом тяжелая прядь светлых волос скользнула по обнаженной коже плеча.
-Вам захотелось в мою спальню? Посмотреть на убранство? Полежать на кровати? Я рассказывал, она у меня круглая, мягкая и чрезвычайно удобная,... - сладкий шепот дотрагивался до ушка обжигающим дыханием, мужчина придвинулся ближе.-... но вот только, в качестве кого вы собираетесь очутиться в моей постели,ммм?
Внезапно, он игриво прикусил мочку, и тут же шершавый, влажный язычок дотронулся до укуса раскаленным клеймом.

На ехидную реплику юноши насчет его сексуальной деивации, он промолчал, лишь мысленно отметив, что его план начинает работать. Первый признак смущения оппонента,- это его попытки оскорбления собеседника твоим же собственным оружием. А именно это чувство хотел вызвать у Кейры, своим неожиданным поведением, Фейлон. Дальнейшее замешательство дерзкого юноши, вызвало волну мрачного ликования в пребывавшем в праведном гневе, профессоре. На невинную игру ответить иллюзией ее воплощения в реальность - вот как задумывал поступить мужчина, проучить студента, заставив почувствовать последствия невинного флирта на собственной шкуре. Разумеется, алхимик и не думал по-настоящему соблазнять собственного ученика, - это лишь наглость последнего, бурные события этого вечера и собственная холодная ярость, заставили Фейлона пойти на столь координальные меры.
Но какое-то неприятное, настораживающее ощущение не давало декану покоя, отвлекая, ежеминутно напоминая о себе, заставляя тень сомнения закрасться в спонтанный план профессора. Это была его собственная интуиция, столь часто приходившая на помощь в трудные минуты и, почти никогда не подводившая мужчину. Она отравляла своим присутствием наслаждение сладкой местью, шептала что-то предостерегающее, тем самым, мешая мыслям течь в выбранном русле. Ей не нравился план Фейлона, боясь за собственного хозяина, она настойчиво просила того прекратить нелепый, таящий в себе скрытую угрозу, фарс. Но злоба и возмущение, клокотавшие в алхимике, с легкостью подавили напор добродетельной интуиции.
А зря, как выяснилось уже сразу после того, как Кейра оправился от первого потрясения. Храбрый юнец не собирался сдаваться столь легко, тут же попавшись на простейшую уловку. Вместо этого, он предпочел в свою очередь перейти в наступление.
Его лицо было так близко, что на один короткий миг, учителю показалось, что парень поцелует его, и сам еле сдержался, чтобы не податься вперед, навстречу атласным губам. (интуиция обвинающе дернулась) Фей быстро осадил себя и собственные мысли, все же отдавая дань юноше и подмечая тот факт, что он, невозможный, невоспитанный, дерзкий и наглый, все же остается чрезвычайно привликательным.
-О, не рассчитывайте на кровать или, даже диван. Будете спать стоя, если не...
Сильный толчок застал его врасплох и, не сумевший устоять под напором чужого тела, учитель, полетел на пол в теплой компании Кейры. Паркет, хоть и прикрытый мягким ковром, встретил их крайне недружелюбно и жестко. Фей сильно ударился локтем и сдавленно охнул, когда юноша со всей силы гравитации, рухнул следом, прямо на профессора. Незадачливый парень уткнулся головой в плечо алхимика, а мокрые пряди чужих волос разметались по лицу мужчины, и он внезапно почувствовал приятный аромат рубиновых локонов. Все произошло так быстро, что учителю потребовалось несколько секунд, дабы прийти в себя и сориентироваться в пространстве.
Тело, придавившее его к земле, оказалось на редкость горячим, возможно, сохранившим еще живительную теплоту душа. Оно было влажным и Фейлон почувствовал, как стремительно намокает его собственная одежда. Декан повернул голову, чувствуя неприятную боль в руке и, совершенно внезапно, серые, с легким стальным блеском, глаза, встретились взглядом с другими, находившимися всего в нескольких сантиметров от удивленного лица преподавателя.
Большие, окруженные длинными, пышными ресницами. Темные, словно вязкий горький шоколад, чья сладость невыносимо жжет сердце и сводит судорогой пересохшие губы, а в глубине карих очей- мерцают искринками дрожащие блики горящих свечей.
И ему вдруг мучительно захотелось слизнуть эти медовые капли света с томно изогнутых ресниц.
-Сначала вам хотелось полежать на моей кровати, теперь уже и на мне...- хриплый голос предательски дрогнул и сорвался шепот, а в мозгу отчаянно вспыхнули недавние подозрения, впрочем, тот час же поспешившие потонуть в патоке другого, приятного ощущения.

Эти пленительные губы были столь близко, что он мог видеть дрожащий перелив света на нижней, чуть влажной. Тут же вспомнился тот мимолетный, осторожный поцелуй-прикосновение, и Фей, почти физически вновь почувствовал мягкость чужого, потдатливого рта. Но одного воспоминания показалось мучительно мало, захотелось освежить его новым, теперь уже более обстоятельным, глубоким, настоящим. Кейра резко сел, так и не позволив мужчине воплотить свое дикое, необузданное желание в действительность. Он заставил себя успокоится, разумеется в той мере, в которой это было вообще возможно, чувствуя на себе приятную тяжесть другого, такого манящего, тела. Не смотря на свое заверение, юноша что-то не спешил слезать с алхимика, кидая на поверженного профессора озорной взгляд.  Гибкий рыжий кот в мерцании дьявольских золотых огней- это сравнение пришло ему в голову совершенно внезапно, но Фейлон не мог с ним не согласиться. На его губах появилась неопределенная полуулыбка.
-Я уже сказал, что ни одно место здесь, где можно принять горизонтальное положение, не будет оккупировано вашим телом, пока вы можете испачкать и промочить что-либо еще. Поэтому...-преподаватель внезапно подался вперед. Руки взметнулись вверх, быстро расстегивая несколько верхних пуговиц рубашки и узкие ладони легли на плечи Кейры- я вынужден попросить вас избавиться от испорченной, по вашей милости, одежды.
Пальцы медленно потянули вниз тонкую ткань, скользя по рукам юноши, прежде чем тот смог что-либо возразить. И материя поддалась, с тихим шорохом падая вниз, оголяя торс и мягкими складками ложась на бедра. Блики свечей тут же радостно налетели на шелковистую кожу блестящим роем и заплясали по бронзовой груди юноши. Фейлон медленно принял сидячее положение, победоносно ухмыляясь и оказываясь лицом к лицу с устроившимся на нем, парнем.
И попал в капкан цвета свежего эля. И только тут понял, что хотела сказать ему интуиция, о чем хотел предупредить голос разума! С самого начала, с того момента минутной слабости в кабинете Воздуха, происходящее прекратило быть игрой. Осознав это, самым правильным было бы немедленно прервать столь опасный контакт, эту щекотливую близость. Но сердце, гулко стучавшее в груди, желание, внезапно нахлынувшее на мужчину, с яростью набросились на сознание. И оно сдалось, отходя на второй план и оставляя главенствующее место инстинктам.
Язычок медленно обвел аккуратный контур нижней губы юноши и, пользуясь моментным замешательством, скользнул вглубь чужого рта.
Сладость, чувствительность поцелуя- это осторожные, первые аккорды, словно почтительное приветствие, когда язык в легком прикосновении дотрагивается до уголка рта, скользит по ровной глади зубов и, наконец-то, сливается в нерастропном танце с чужим, для того чтобы через мгновение остановиться, запоминая, ощущая вкус, словно оценивая великолепное вино, чтобы потом вновь...Фейлон немного отстранился, прекращая поцелуй на той звенящей, парящей основной ноте, просто требующей за собой продолжения. Он внимательно посмотрел на Кейру и в серебристых недрах глаз вспыхнул огонь.
Боги, что я делаю?...

Чужие, горячие губы впившиеся в его собственные в неистовом, страстном поцелуе. Его удивительная сладость проникала в мозг, искажала мысли вязким ядом просыпающегося желания и лишала возможности отступиться, не оставляла права выбора.
И он ответил на этот сумаcшедший поцелуй со всей порывистостью на которую был только способен, полностью отдаваясь удивительным ощущениям. Ладони взметнулись вверх, скользя по чужим оголенным рукам, наслаждаясь гладкостью кожи, и жадно осязающие пальцы дотронулись до спины, быстро прошлись по позвоночнику вниз, зарываясь в мягкую ткань упавшей рубашки. Они собственнически заскользили по ягодицам юноши, чуть царапнув и, мягко погладили бедра, для того чтобы вновь вспорхнуть к покатым плечам, сопровождая свой короткий полет легкими прикосновениями.
Безумие - короткой мыслью пронеслось в голове Фейлона.
Терпение, начавшее уже сдавать задолго до их совместного появления в этой комнате, просто не давало возможности для неторопливых действий, ленивых, медовых поцелуев, поэтому каждый из тех коротких, которыми Фей иступленно покрывал лицо Кейры, был как ожог, оставляющий на коже покалывающее тепло.
Происходящее было чем-то запретным, недозволенным и от этого еще более заводящим. Быстро, пока обессилевший разум не одержал вверх над возрастающим безумием, получить желаемое, жадно выпить до дна запретный эликсир, скупо слизать последние, обжигающие капли. И пусть  убийственный жар опалит душу раскаянием, - это будет лишь в будущем.
Мужчина подался вперед, инстинктивно пытаясь сильнее прижаться к прекрасному телу, явственно ощутить его присутствие собственной кожей. Он наконец-то, после долгого желания, запустил пальцы в медь густых, мягких волос, перебирая пунцовые локоны, легким напором заставляя юношу чуть откинуть голову назад, для того чтобы покрыть серией стремительных поцелуев беззащитную шею. Ощутимая дорожка еще нескольких, движущихся вверх и особенно горячих, закончилась игривым укусом в подбородок, но язычок тот час же заботливо лизнул укус, простотой движения взрывая крошечный фейерверк чувств.
Казалось, огонь горящих свечей растянулся в слепящие ленты, опутавшие, укрывшие в тесно сплетенный жар их, незнакомые другу другу, тела.
Безумие- они оба поняли это.

Под напором умелых рук, Фей снова оказался лежащим на полу, полностью ослепленный безрассудной страстью. Пальцы Кейры проворно расстегнули рубашку -одежду, до сего момента являющуюся чем-то необходимым, а теперь, кажущуюся до абсурдности бесполезной броней. Ловкие пальцы заскользили по обнаженной, ставшей на удивление чувствительной, коже, лишь мельком дотрагиваясь до тела, а иногда даже царапая. Мужчина инстинктивно подался вперед, навстречу ладоням, желая полностью почувствовать их тяжелое тепло на своей груди. Тайфун невидимых иголочек заставлял кожу ныть и зудеть, требуя большего, жаждя полноценных прикосновений. Очередной штрих озорного пальчика по животу, и сердце иступленно забилось в грудной клетке.
Неожиданно оказаться полностью в чужой власти, зависеть от движения гибких рук, казалось ему чем-то необычным, но, до истомы жгучей муки, приятным.
Весьма ощутимое прикосновение ниже живота, заставило серебристые глаза широко распахнуться от удивления внезапности, а с губ, помимо воли самого алхимика, слетел сдавленный вздох. Он чуть не выгнулся и не застонал в голос, когда чужие, сумасбродные пальцы дотронулись до самого чувствительного, самого откровенного. Пронзительное, словно яркая стрела, ощущение, заставило содрогнуться всем телом, а сердце медленно ухнуло куда-то вниз.
Его собственные руки дернулись, рефлекторно хватая в горячее кольцо пальцев чужие кисти, но тут же медленно отпустили их, словно выражая полную покорность. Вместо этого, они потянулись вверх, судорожно гладя чужие плечи, грудь, живот, словно желая запомнить каждую впадинку, каждую выпуклость обнаженного тела, на удивление точно находя самые чувствительные точки. Ошеломляюще-быстрые, томно-страстные ласки кружили в водовороте удовольствия , а мужчина, словно не желая спокойно лежать, не имея такой возможности, вновь чуть приподнялся , впрочем, не стесняя при этом движений парня, и с тихим рычанием впился диким поцелуем в плечо. В следующую секунду, рот с силой втянул в себя нежную кожу, чуть посасывая, заставляя новую волну ощущений устремиться к эпицентру. Он потянулся вперед, свободной рукой хватая Кейру за шею, заставляя чуть склонить голову, и стер с губ юноши остатки той наглой, ехидной улыбки, неистовым поцелуем, почти агрессивным, изначальной целью которого является желание вскипятить кровь, потерять волю, разум, дать почувствавать собственную силу и ответить выпадом на дерзкое покушение на место хозяина. Поцелуй до крови на губах, растворяющий в себе без остатка.

Отредактировано Feilon Rain (2008-02-19 20:05:18)

Ошеломляющие, заставляющие терять голову и, почти болезненные, благодаря своей не завершенности, ласки, все же сорвали с губ алхимика тяжелый стон, впрочем, больше похожий на тихий рокот, каким все еще обменивалась гроза за окном со страдающей природой. Впрочем, в данный момент, мужчину совсем не интересовала бушующая стихия, ровно как и угроза затопления потоком небесной воды всего мира. Фейлону было вполне достаточно того яркого, незримого ливня ощущений, что обрушился на него сейчас, грозя погребить, подавить, уничтожить волю также, как он безжалостно расправился с его разумом.
Совершенно неожиданно для самих себя, они перенесли невинную игру во флирт в страстное соревнование за главенство. И вновь ни один из них не хотел уступать первенство другому. Именно этот своеобразный бой внес в происходящее еще больше накала, возбуждения. Срывать томные и изумленные стоны с губ друг друга, применяя при этом все новые и новые пытки-ласки, казалось сводящей с ума, дразнящей взрослой, древней как мир, игрой.
Он почти до крови прикусил губу, борясь с лавиной снедавших его, ощущений. Мучительно хотелось самому взять чужие пальцы, такие опытные, умелые,  и положить их на собственную разгоряченную плоть. Вместо этого, Фей заставил себя, хоть и с большим трудом, но оттеснить эти мысли и желания на второй план. Он обхватил Кейру за талию, слегка потянув на себя, заставляя податливое тело выгнуться, словно в немом жесте блаженства, и покрыл гладкую грудь влажными поцелуями, проводя раскаленный штрих языком по коже, осторожно подбираясь к одному из самых чувствительных местечек. Все тот же шаловливый язычок обвел завершенное кольцо вокруг темного ореола, нарочито медленно, обстоятельно, каждый раз останавливаясь, для того чтобы легко поцеловать атласную кожу, поддразнивая и, наконец, быстро лизнул сосок, посылая очередной заряд щекочущих искорок. Губы накрыли затвердевшую бусинку, острые зубы игриво прихватили плоть, чуть оттягивая, но тут же вновь горячо лаская. Ладонь левой руки накрыла другую сторону груди, мягкими подушечками пальцев рисуя на ней таинственные узоры.
Фейлон остро почувствовал,что уже находится на грани самоконтроля и что готов в любую секунду рухнуть в бездну преступной страсти, забывая обо всем, не имея ни возможности, ни желания сдерживаться. Даже собственные ласки теперь распаляли жар возбуждения, что свивался в огненный, растущий шар внизу живота.
Руки алхимика вновь опустились вниз, всего с полчаса назад-непозволительно низко, и властно легли на бедра юноши, обхватывая их сильными, но на удивление нежными пальцами, легко приподнимая тело. Тонкая материя рубашки, до этого целомудренным кольцом свивавшаяся вокруг живота Кейры, с тихим шорохом упала вниз, оставляя юношу полностью обнаженным и беззащитным. А мужчина неторопливо покрыл вязкими поцелуями напряженные мускулы живота, пряно сдабливая их ощущением сбивчивого дыхания на коже. И медленно опустил желанное тело, но так, чтобы на протяжении нерасторопного скольжения, оно каждым миллиметром прижималось к его собственному торсу, почувствовало барельефность тяжело вздымающейся груди, живота каждой ложбинкой и...каждой выпуклостью.
О, это была изящная, жестокая пытка, но ускользающее сознание Фейлона так и не поняло, кому из них двоих она была уготовлена.

Он упивался теми горячими объятиями, которые дарил ему Кейра. Лабиринт их, жадно осязающих друг друга, тел, эти лихорадочные, судорожные прикосновения, указывающие на все возрастающее нетерпение- заставляли буквально зайтись в приступе всепоглощающей страсти.
И юноша сдался ей первым, сломился под стремительным напором, подтверждая свое поражение покорностью и...просьбой. Он не ослышался? Кейра, дерзкий юнец, наглый, вечно стойкий по отношению к его выпадам, теперь мелко дрожал от желания в путах его рук, сам просил Фейлона владеть им, пусть только этой сумасбродной ночью, пусть всего лишь несколькими часами, мгновениями, но безраздельно. И горячая волна радости неожиданно захлестнула мужчину, но это было не то мрачное удовольствие, которое он хотел получить изначально от своей мести. Да, правильно говорят о том, что она в результате обращается против тебя же самого, наказывая и пытая. Алхимику повезло: хоть его и пытали, изощренно, со вкусом, но наказания не последовало, скорее, наоборот.
Бывают моменты, когда дойдя до обоюдо-острой песни-трели понимаешь, что пути назад просто нет, более того, не продвигаясь вперед ты ранишь себя еще больше, чем спешно ища пути к отступлению. Ждать больше не было ни сил, ни необходимости, они оба точно знали, чего хотят, и единственная трезвая мысль, проскользнувшая в воспаленном мозгу алхимика, касалась крайне неудобного положения. Разумеется, можно было смело забыть о столь малозначимом факте, но ведь от спальни их отделяло всего лишь несколько шагов.
Профессор попытался подняться, не отпуская из сладкого плена Кейру, покрывая его лицо сетью легкий поцелуев, словно боясь того, что коварные чары спадут, возвращая тому осознание происходящего. Он потянул за собой юношу, но расстегнутые брюки тут же спали и каверзно запутали ноги. Алхимик, пьяный от ласк, покачнулся, быстро хватаясь свободной рукой за стоявший рядом столик. Словно откуда-то издалека послышался переливчатый звон разбивающегося стекла, и он, дабы удержать равновесие все также не отпуская пленительное тело, быстро прислонился к стене, в результате чего Кейра оказался зажатым меж его раскаленным телом и холодным камнем. Бедро Фейлона нечаянно прижалось к животу парня, взрывая этим безобидным прикосновением целый вихрь пестрых эмоций, острые иголочки ожидания яростно напали на возбужденный член. И он вдруг понял, что не сможет сделать эти несколько коротких шагов по направлению к кровати, он не в состоянии ждать ни минуты, ни секунды в своем диком желании ощутить законченность, в порыве обладать этим изумительным телом.
Фей еще плотнее прижал юношу к стене, крепко обхватывая его за ноги,  пониже бедер и резко поднял того над землей, заставляя развести ноги, тем самым позволяя ему оказаться еще ближе. Нижнее белье последовало вслед за брюками...
И показалось, что в этой позе нет ничего постыдного или развратного, она нормальна, как и их желание, как страсть многих других, что были до сего момента и будут после. Впрочем, как и все, что требует тело.
Короткое мгновение- быстрый взгляд, подернутых поволокой порока, серых глаз, мягкий поцелуй в мокрый лоб, словно извиняющийся за что-то. Он просто физически не сможет подготовить, не сможет не вызвать острых ощущений. Но что есть в данном случае боль? Лишь малый камешек, падающий в воду, от которого тут же расходятся широкие круги наслаждения.
Он резко вошел в него, чувствуя как рефлекторно сжимается кольцо мышц, туго обхватывает чувствительный член, и чуть не умер от наслаждения. Первый толчок- и мир разбился на мириады бриллиантовых осколков, каждый из которых олицетворял собой новое, ни с чем не сравнимое, ощущение. Фей тихо застонал, не в силах держать в себе это чарующее видение, желая поделиться его красотой с Кейрой, обхватывая того поудобней, покрывая жадными поцелуями покатое плечико.

Он быстро угадал ритм, наконец-то, на несколько удивительных мгновений, оказываясь с юношей полноценным единым целом, некой своеобразной волной, переливы и перекаты которой столь синхронны и постоянны. Фей дотронулся губами до влажной дорожки, что прочертила по щеке слезинка и почувствовал солоноватый привкус чужой боли. И это своеобразное проявление беспомощности всовокупи с немой покорностью, вызвали прилив глубочайшей нежности к Кейре. А она, растянулась в тонкую, пульсирующую нить, заставляя снова и снова целовать, кусать, ласкать, и слилась в слепящий поток остальных ощущений, что осязаемой лентой обвился вокруг двух слившихся тел, словно негласные узы.
Стон юноши - очаровательная музыка для ушей.
И Фей желал снова и снова срывать эти пьянящие звуки, слизывать их с припухших от поцелуев, мягких губ, услышать что-то еще, такое же интимное, томно-развратное. Больше всего мужчине хотелось доставлять ему, ни с чем не сравнимое, удовольствие, потому как собственное удовлетворение приходило лишь с каждым судорожным движением чужих рук, с тяжелыми, порочными вздохами приоткрытого рта.
Сладкая боль расцарапанных, в порыве безудержной страсти, плеч, сумасшедший жар, раскаленной лавой разливающийся от эпицентра, охватывающий все его существо, опаляющий разум своей неистовостью и желанием еще большего. Почти до яростного вопля, иступленная необходимость вывернуть это пленительное тело наизнанку, дабы обладать всем, без остатка. Его собственные руки, лихорадочно впивались в чужие ягодицы, бедра, словно боясь, что это тело внезапно исчезнет, будто преступный сон, и, тем самым, приносили с собой напор, агрессию.
Алхимик приподнимал податливое тело, упиваясь короткой мукой ожидания и опускал почти до основания раскаленной плоти, фактически сходя с ума от наслаждения.
Хриплый, искаженный не утихающим желанием, голос, словно пропущенный сквозь призму души, выворачивает ее и преподносит к ногам любовника, -ощущение полета или же, свободного падения? В данный момент было ровным счетом все равно- рай или ад. Границы меж прочими восхитительными антитезами сего мира, вопреки древним правилам, смазались и смешались в мутный водоворот расплывчатых пятен.
Ноги предательски дрожали, впрочем, как и он весь от переполнявшего нутро, возбуждения. Не долго думая, он быстро вновь сполз на пол, потянув за собой любовника, не заботясь о нежной коже спины юноши, легко царапавшейся о неровность шероховатой стены. Они упали на паркет, каким-то чудом не прерывая акта соития, словно от этого зависела сама жизнь. Чье-то плечо задело приоткрытую дверь спальни, заставляя ее распахнуться настежь. Мирно отдыхающая в одиночестве, постель, в немом удивлении изогнула линию балдахина, наблюдая удивительную картину: два гибких тела, окруженные мерцанием свечей, в раме дверного проема. Ее еще никто так не потрясал.
Фей проворно перевернул Кейру на живот, заставляя чуть согнуть ноги в коленях, обхватывая его за плечи, прижимаясь тяжело вздымающийся грудью к выгнутой спине и увеличивая амплитуду движения. Одна рука взметнулась вверх, погладив по горящей щеке, пальцем очертив контур полуоткрытых губ и кожей чувствуя обжигающее, сбивчивое дыхание. Раскрытая ладонь легла на гладкую грудь, поглаживая, двинулась вниз, очерчивая напряженные мышцы живота и скользнула еще ниже, дотрагиваясь до возбужденной плоти,захватывая ее в долгожданный плен уверенных пальцев, лаская.

Отредактировано Feilon Rain (2008-02-21 00:32:32)

Фей ощутил растущее в юноше напряжение и, словно реакцию на это, он почувствовал, как в его собственном теле уже становится невыносимо тугим обжигающий жгут и сдерживать рвавшиеся вон эмоции, чувства,- почти невозможно.
Торопливые поцелуи прошлись по изгибающейся спине и на губах ощутился солоноватый привкус крови. И тут же жаркий язычок слизал несколько рубиновых капель,обжигая истерзанную кожу горячим дыханием, заставляя любовника вновь и вновь изгибаться  в новой вспышке удовольствия.
Быстро переместить вторую руку, обнимая за поясницу вожделенное тело, судорожно притягивая к себе насколько возможно, заполняя всего любовника своей страстью и, наконец-то дойти до того долгожданного эпогея, до вершины обостренных ощущений, туда, где сливаются жар и холод, боль и наслаждение.  Этот миг был настолько прекрасен, что протяжный, восхищенный стон огласил комнату. В тот же момент, чужое...нет, сейчас такое родное, ликование слилось с его собственным и два тела одновременно ослабли, в изнеможении опускаясь на пол.
По всем конечностям разлилась томная тяжесть, а дыхание, всего несколько мгновений назад такое учащенное, сбивчивое, медленно приходило в норму, становясь умиротворяюще-спокойным. Липкие пальцы, пройдясь по ковру, оставили на бежевом ворсе невнятный след- немой укор порочной страсти.
Прижимаясь к теплому телу, почти лежа на Кейре, ему совсем не хотелось двигаться, но холодный паркет и легкий сквозняк, не замеченный пылающими телами ранее, теперь давал знать о своем существовании сыпью мурашек на обнаженной коже. Вздохнув, мужчина медленно поднялся на ватных ногах, пытаясь прийти в себя и обрести контроль над усталым телом. Он подхватил недвижимого юношу, который, судя по отрешенному взгляду, вряд ли смог бы сделать хоть шаг, и наконец-то вошел в спальню.
Кровать возмущенно пискнула, не соглашаясь с неожиданным вторжением двух тел, но тут же успокоилась, узнав своего хозяина, и приняла любовников в мягкие объятия теплого покрывала.
Фейлон полулег рядом с обессиленным Кейрой. Зарождающиеся мысли благополучно потонули в перистом тумане блеженной расслабленности. Взгляд скользнул по оголенному торсу юноши.
-Твое желание исполнилось-ты в моей постели, душенька довольна?
И, не дожидаясь пока смысл сказанного дойдет до парня, он прислонил раскрытую ладонь к гладкому животу, тяжело вздымающемуся в полутьме, словно хотел кожей ощутить жизнь в этом невозможном теле. Алхимик наклонился и нарочито-медленно обвел кончиком языка контур собственной руки, оставляя на коже Кейры влажный след.

Он подложил за спину подушку, для того чтобы было удобней сидеть и, откинувшись, посмотрел на Кейру. Очаровательный котенок в обрамлении белой ткани, в мягком полумраке ночи, смотрелся как-то по-домашнему уютно. Постепенно голова алхимика прояснялась, но сама спокойная атмосфера и собственное расслабленное состояние, в целях элементарного самосохранения заставляли мысли течь в более спокойное, умиротворяющее русло. Осознание собственного безрассудства и безумия было решено оставить на утро, и усталый разум, и обессиленное тело были полностью с этим согласны. Хоть в чем-то за сегодняшнюю ночь они сошлись во мнениях.
Алхимик тихо фыркнул, когда с губ юноши слетело эти официальные "ваши" и "мистер Райн", до того смешно звучали сухие обращения в подобной обстановке после таких действий. Хотя, если бы Кейра назвал его Фейем или Фейлоном, удивило бы профессора намного больше, так как показалось бы чрезвычайно непривычным.
Фей лениво улыбнулся, прикрывая глаза отяжелевшими веками.
- Наказание моих учеников не заходило дальше банальных разборов бумаг в лучшем случае и исправительных работ в худшем. Тебе довелось испробовать нечто новое, гордись. Как говорится - каждому воздается по грехам его.
И по привлекательности...´
Он поднял руку, желая дотронуться до шелковистых волос юноши, но какая-то сила заставила прервать это порывистое движение. Та самая, что жила черной, скользкой змеей где-то в подсознании, та, которую отчаянно держала истощенная воля до первых лучей солнца, что разрушит очарование и нереальность происходящего.
Поэтому ладонь, застывшая в воздухе, дабы хоть как-то оправдать свое действие, прошлась по собственным растрепанным волосам, и пальцы проворно развязали ленту, изо дня в день хоть как-то поддерживающую густую копну в сравнительном порядке. Льняные пряди тот час же не преминули рассыпаться по обнаженным плечам.
-Еще скажи, что возиться с бумагами было бы значительно интересней. К стульям привязывать не пришлось да и вообще, что-то я не заметил особого сопротивления, даже наоборот.
Играть в строгого профессора отчаянно не хотелось, сейчас он вновь чувствовал себя студентом Академии, тем самым, которого вызывали на ковер директора с пугающей периодичностью и не выгоняли только из-за того, что сорванец был великолепным учеником да и вообще, из школы никого не выгоняли. Самым разумным объяснением было все же последнее.

Легкие касания, те простые ласки, которыми хочется лениво обмениваться после пылких мгновений страстной любви, доставляли невероятное удовольствие. Фейлон улыбнулся против своей воли, чувствуя приятную тяжесть  головы юноши, тепло чужого тела...и только сейчас понял, как ему надоели одинокие ночи. Это внезапное  открытие поразило  алхимика, вот только сложно было сказать приятно было озарение или наоборот.
"Наиболее грешное создание из всех..."
Он кинул на Кейру задумчивый взор. Тот смотрел на него снизу вверх: большие глаза в мерцании дьявольских огней, изящная линия оголенных рук и растрепанные волосы, в темноте казавшиеся густо-вишневыми. Поза юноши вдруг на миг показалась Фейлону чрезвычайно развратной и откровенной.
-Ну, если несустветная наглость есть наивысший грех...
Он не выдержал просто любоваться этой красотой, относящейся к той категории, которая становится еще совершенней от прикосновений, и одна рука легла плечо юноши, чуть поглаживая бархатную кожу.
Гроза за окном незаметно стихла и теперь, лишь редкие крупные капли разбивались о стекло, выбивая мирную, монотонную дробь. По всей комнате разлился почти физически ощущаемый уют и захотелось раствориться в этом умиротворении, вязкой патокой растянуть приятное мгновение. Впрочем, в подобный момент Кейра все же оставался верен себе и не преминул разбавить спокойствие веселым замечанием.
-Правда? О, тогда я могу смело поручить тебе привести испорченные в классе бумаги, в порядок.
Чужие пальцы, играючи, легко порхая, дотронулись до его расскрытой  ладони и алхимик непроизвольно сжал озорную руку, заставляя их пальцы переплестись. В этом простом движении вдруг ощютилась невероятная интимность, бнезатейливое напоминание о недавней единости..
-Ну да, когда ты с такой готовностью скидываешь с себя одежду, мочишь на себе тонкие рубашки, с нездоровым любопытством относишься к моей спальне и, в довершении всего, падаешь, опять же, на меня, то как-то уже совсем не хочется быть против. Или это была проверка моей выдержки,ммм?- с этими словами он приподнял руку юноши и поднес ее к губам, не отрываясь от созерцания милого личика. Легкие поцелуи сели на кончики тонких пальчиков и прочертили извилистую дорожку по указательному, к бугорку выпирающей косточки. Горячий кончик языка обвел жаркий кружок вокруг холмика и оставил влажный след на среднем. Легкий укус, тот час же старательно зализанный шероховатым языком, достался безымянному и, наконец, вновь указательный пальчик попал в медовый, обжигающий плен губ и рта.

Отредактировано Feilon Rain (2008-02-22 03:13:25)

Уже в следующую секунду Фейлон понял, что греховность юноши одной лишь наглостью не ограничивается. Он непроизвольно сглотнул, наблюдая за столь откровенными, дразнящими движениями Кейры в этой вязкой, интимной полумгле. И опять сам себе, вот уже в который раз, удивился. Как он, столь серьезный человек, строгий преподаватель со своими моральными устоями, планка которых была достаточно высока, принципами и нормами, мог совершить столь безумный поступок? Чем вообще были мотивированы его действия? Усталостью одиночества, слепящей злобой, природными своими потребностями или же, самим Кейрой, таким соблазнительным и завораживающим?
Он лениво потянулся, коварная усталость незаметно опутывала и сковывала члены сладким оцепенением. Профессор пребывал в том приятном состоянии, когда находишься на грани меж бодрствованием и легкой полудремой, когда кажется, что даже время начинает течь медленно и нерасторопно, хотя на самом деле несется стремглав, к реальности.
-Не разрывал если бы не пришлось кое-кого спасать, так что ты должен быть благодарен.- юноша тем временем изменил свою позу на более удобную, поворачиваясь лицом к окну. Пред взором алхимика появилась обольстительная, оголенная спина, на которой матовыми переливами нежился отблеск свечей, горевших в соседней комнате, и он,  не удержавшись, тихо добавил.-Хотя, следует отметить, что я не особо жалею того, что вообще ее разрывал.
Рука взметнулась вверх, и палец провел извилистую дорожку от трепетного изгиба шеи вниз, по истерзанной коже, повторяя линию позвоночника. Неожиданно, мужчина подался вперед и обнял юношу сзади, обнаженной грудью прижимаясь к бронзовой спине и запечатлевая в кольцо мягких объятий, теперь уже опознанное и принятое, тело.  Фей придвинулся чуть ближе, нагибаясь к изящному ушку и легко дотрагиваясь губами до мочки.
-Где-то середина ночи, точнее сказать не могу- я не часы.
Мужчина вдохнул приятные, едва уловимый аромат пунцовых волос и не преминул зарыться в огненные пряди лицом, кожей ощющяя их шелоковистость. Их запах почему-то напоминал о жарких, июньских ночах. Или же это была лишь ассоциация с недавней порывистой страстью и ярким, теплым оттенком рубиновых локонов?

Он неосознанно чуть сам потянулся за пьянящими губами, желая продолжить этот волшебный поцелуй. Сейчас профессору просто было очень хорошо и спокойно, такой невероятной гармонии с другим человеком он уже давно не ощущал, хотя до баланса собственных чувств Фейлону было довольно далеко.
Внутри вновь обеспокоенно всколыхнулась дремлющая змея.
-О, да, бегать по коридорам Академии в рубашке декана, разумеется, было бы не столь привлекающим внимание, действием.
Ох уж этот коварный взгляд с томной ленцой, с еле тлеющим лукавым угольком в обволакивающих глубинах,эта соблазнительная, мальчишеская улыбка - очарование в размере overkill. Но эта милая красота не могла серьезно привлечь его внимание, если бы не сам Кейра, не его взбалмошный, непоседливый характер, иррациональные действия и открытое сердце. А внешность лишь отражала сущность юноши и являлась отличной, дающей завершающую целостность картине, декорацией.
Змея в подсознании предупреждающе шевельнулась, решая, не дожидаясь утра, хотя бы предупредить о царящей впереди, опасности, но мужчина был слишком расслаблен, чтобы прислушиваться к своим ощущениям.
Фейлон усмехнулся, разглядывая парня и понимая, что его последний вопрос, в сущности, столь же игривый как и вся их невинная болтовня, нес в себе гораздо больше смысла и значимости, чем сказанное до этого.
Он разорвал их тесные объятия и быстро толкнул Кейру на постель,заставляя того спиной опуститься на мягкие простыни. Кисти юноши перехватили чужие пальцы и придавили к кровати, не сильно, но настойчиво. Алхимик навис над распластавшимся пред ним, телом и окинул беззащитного юношу взором победителя.
А здравый смысл иступленно забился, скорее сам чувствуя себя невинной жертвой, почти попавшейся в искусную ловушку.
Хм, разрешу только в том случае, если ты будешь себя хорошо вести...- Фей тихо шепнул это прямо в полураскрытые губы и осторожно лизнул нижнюю, чуть прихватывая ее зубами в игривом укусе. Не давая Кейре возразить или выразить вслух свое мнение по поводу сказанного, он медленно, вдумчиво поцеловал парня, словно обозревая и наслаждаясь собственными владениями без той порывистости и судорожной паники, окрашивавшей их прошлые поцелуи в алый цвет крови. Без боязни больше никогда не насладиться этим пряным, сладким вкусом, тщательно и неспешно, с властно-хозяйской ноткой.-... и прекратишь называть меня "профессором".
Попался...
Он мягко улыбнулся, целуя кончик подбородка, покрывая нерасторопными поцелуями изящную шею, спускаясь к ключице, и проводя невнятный штрих кончиком языка по выпирающей косточке.  Сеть эфемерных, нежных прикосновений опустилась на обнаженную грудь разливая сладкий яд удовольствия под нежной кожей. Сейчас Фей, державший руки любовника, заставлял того чувствовать лишь нежные прикосновения губ, ощущать только тепло легких поцелуев, ласкающие движения его рта.

Отредактировано Feilon Rain (2008-02-25 22:10:48)