-Не волнуйся, уверен, что даже разбросанные по комнате вещи, милая Дорис спишет на мою плохую особенность и привычку.
Да, следы спермы на ковре тоже,- за очень, очень плохую особенность.
Подтверждая его тихие слова, из комнаты донеслось укоряющие "Мистер Райн, право, что вы делали с рубашками? Я заберу их- постираю и заштопаю." Алхимик выразительно приподнял брови, указывая на свою правоту насчет умственных способностей добродушной женщины и, не удержавшись, тихо фыркнул, потому как лишь этим высказыванием служанка не ограничилась и прибавила что-то насчет того, что он, профессор, слишком много работает.
Фей усмехнулся и, смилостивившись над вконец сконфуженным создавшимся положением и его действиями, Кейрой, позволил тому отстраниться. Но юноша слишком резко дернулся и, сделав шаг назад, подскользнулся о скользкий кафель. Он с впечатляющим грохотом, вообще непонятно каким образом возможным в столь тесном пространстве, где кроме стеклянных стенок и дребезжать да разбиваться нечему, грохнулся в ноги бесстрастному Фейлону, тем самым подтверждая подозрения декана насчет своей крайней везучести.
Смутно доносившаяся из гостиной песенка, неожиданно смолкла на высокой ноте старательно выводившего ее, фальцета. Шаги не замедлили последовать примеру звука, подозрительный шум явно был замечен любопытной Дорис.
"-Мистер Райн, с вами все в порядке?"
Фей с сомнением кинул скептичный взгляд сверху вниз на незадачливого парня- О, разумеется, просто уронил болва...мыло - он протянул руки и рывком поставил Кейру на ноги с силой сжимая запястья парня, дабы тот вновь не проявил трепетную нежность к кафелю.
-Дорис, конечно, наивна, но как все женщины ее типа- замечательно слышит. Слуховой аппарат развит лучше чем зрение, поверь мне на слово. Так что давай оставим падения, радостные поцелуи с полом и опрокидывания на плоскость до ее ухода. Или же...-мужчина вдруг мягко усмехнулся- тебе нравятся щекотливые ситуации?
В серебристых глазах неожиданно вспыхнул янтарный озорной огонек не предвещающий ничего хорошего.
Да что с ним такое, в конце концов, происходило? Фейлон предпочитал не общаться с импульсивными людьми. Он привык быстро разбираться в своих собеседниках, выявлять особенности характера и уже точно знать, что именно можно ожидать от человека. Спонтанные же люди были иррациональны и поэтому опасны. Как дикая собака, без цепи-привычки, при правильном использовании которой,можно без труда сделать ее домашней и послушной. У людей с пламенным темпераментом было слишком тяжело нащупать эту, способную сковать, нить, а профессор любил подчинение. Но сейчас, происходящее удивляло и пугало Фейлона именно потому, что собственные оковы степенного целомудрия внезапно потерялись, растворились в поразительной безбашенности и, почти животной, страсти. Не свойственной, не подходящей ему привычному, новому, но до ностальгии знакомой ему старому.
Жаркое дыхание, слишком горячее и ощутимое в стремительно охлаждавшейся душевой кабинке, тяжело легло на кожу щеки шлейфом от мимолетного поцелуя в висок, сменившегося легким укусом нежной мочки и чуть дернули за серьгу- Они тебя заводят?- гибкий язычок скользнул за ушко и мягко надавил на нужную точку. Руки медленно отпустили чужие запястья и, стараясь не обращать на себя внимание, а лишь фоном приятных ласк подчеркнуть ту основную, мягко прошлись от предплечий и обратно, тихонько поглаживая, мягко разминая и осторожно надавливая. Одна из них скользнула вверх, пальцы прошлись по правой ключице и удобно устроилась на шее, деликатно заставляя Кея чуть приподнять голову. -Правда...Энни?- И не давая ответить на вопрос, он нарочито томно, неспешно слизал собственные слова, едва коснувшиеся припухших, манящих губ. Дорожка поцелуев кипящей лавой легла на беззащитную шею. Прикосновения были столь же аккуратны и неторопливы, как и те, под коими нежилось тело в полутемной спальне, но они ощутимо отличались медовой медлительностью, чуть приоткрытыми теплыми губами, прихватывающими кожу, делающими невинные ласки немного развратными, более интимными и дразнящими. Вторая рука тем временем переместилась на лопатки и пальчики, чуть надавливая кончиками на ложбинку, провели линию вдоль позвоночника вверх и, не доходя до линии бедер, плавно поднялись обратно, теперь уже незаметно перемещаясь на торс и чуть сжимая в рваном, мучительно знакомом ритме, кожу, а потом, чуть притянули тело к себе, заставляя немного выгнуться в спине. Они словно плели искусную сеть для своей желанной жертвы, удачно отвлекая ее невинными, легкими прикосновениями, для того чтобы к моменту завершения изящной ловушки, у той просто не было сил вырваться из томительного плена.
Ласкающие губы спустились чуть ниже, их приятные касания, совсем неожиданно, живительным ручейком опустились до середины груди, вырисовывая на ней хаотичные линии и ореолы. Ладони взметнулись вверх и вновь погладили плечи, но лишь для того совершая это движение, чтобы по пути быстро дотронуться кончиками всех пальчиков до сосков, заставляя, мимолетным прикосновением, чувствительные точки буквально забиться в истерике от удовольствия, требуя чего-то большего, чего-то более обстоятельного. И, сжалившись, шершавый язычок дотронулся до стремительно затвердевшей бусинки, и губы мягко сомкнулись на плоти целуя, лаская. Уже через несколько секунд, растянувшихся в вязкую, пульсирующую вечность, опытные руки заменили губы, те же двинулись дальше, изучая приятную барельефность молодых мышц пресса, игриво рисуя влажным язычком кружок вокруг пупка, спускаясь еще ниже, покрывая чередой мягких поцелуев кожу, чуть пощипывая и покусывая ее, такую чувствительную в близости столь деликатного места. А искусный рот неспешно все впитывал, вбирал, поглощал без остатка тепло тела, слизывал бриллиантовые капельки воды, чуть подрагивающие на рефлекторно сжимающимся от прикосновений, животе. Ладони скользили вверх, по рукам, по груди, перемещаясь на нижнюю часть спины, спускаясь вниз и только сейчас осторожно ложась на ягодицы, чуть царапая кожу, круговыми движениями гладя бедра и...
Быстрый взгляд снизу вверх серебристой стрелой, о, сколько порочности, но какой-то естественной, в этой позе! Полумысль- полувопрос, полуутверждение- полуприказ. Они оба услышали это- никуда ты не денешься, сегодня -мой и только мой.
Член юноши в миг отреагировал на прикосновение уверенных пальцев, тем самым подтверждая что, хоть с самим Кеем могут быть проблемы, но вот его тело солидарно с мужчиной полностью. И знакомые губы тот час же, с завидным нетерпением, взяли плоть в свой жаркий плен. Ловушка захлопнулась, искусно сплетенные сети обернулись вокруг всего тела Эндрю невесомой, коварной вуалью наслаждения, истекающей мутным, вязким соком, словно сон Морфея, лишающий воли, понятия о здравом смысле...
Фей как-то удовлетворенно фыркнул, легко лаская языком головку. Кейра действительно был изысканным лакомством. Везде.